ЕЗДОВОЕ СОБАКОВОДСТВО

Глава I. История и народнохозяйственное значение ездового
собаководства

Глава II. Происхождение, экстерьер и породы ездовых собак

Глава III. Основы работы ездовой собаки
Работа организма собаки
Индивидуальные особенности собаки
Условия работы собаки

Глава IV. Техника ездового собаководства и содержание ездовых собак
Цуговая упряжка
Веерная упряжка
Ручные нарты
Буксировка лыжника
Летнее использование ездовых собак
Содержание ездовых собак
Использование ездовых собак на охоте
Организация кормовых складов
О заболеваниях собак
Транспортировка собак

Глава V. Кормление ездовых собак
Анатомо-физиологические особенности питания собак
Работа и уровень питания собаки
Корм для ездовых собак
Практика кормления ездовых собак
Пищевой режим (тип кормления)

Глава VI. Ездовые собаки на войне
Применение ездовых собак в войну с Финляндией в 1939/40 году
Применение ездовых собак в Великой Отечественной войне
Подготовка вожатых-санитаров и ездовых собак
Практическое применение подразделений вожатых собак ездовой службы
Примеры использования упряжек ездово-санитарной службы
Работа вожатого с упряжкой собак ездовой службы
Эпизоды боевой работы упряжек ездовых собак
Условия, затрудняющие работу ездовых собак
Кормление ездовых собак во время войны
Содержание ездовых собак на фронте
Установки и упряжь
Оборудование военных установок, перевозимых ездовыми собаками

Глава VII. Подготовка ездовых собак
Вспомогательные приемы
Специальные приемы

Глава VIII. Реконструкция ездового собаководства и разведение ездовых собак
Приложение. Книга учета ездовых собак

ОТ АВТОРОВ

Отсутствие литературы, освещающей вопросы ездового собаководства Севера, побудило авторов, давно работающих в области северного хозяйства и собаководства, еще в 1940 году начать работу по обобщению своего опыта, чтобы создать специальное руководство. Великая Отечественная война прервала эту работу. Сдавая ее теперь в печать, мы использовали также большой материал по массовому применению ездовых собак на фронте. Э. И. Шерешевским написаны главы: «История и народнохозяйственное значение ездового собаководства», «Экстерьер и породы ездовых собак», «Техника ездового собаководства и содержание ездовых собак», «Реконструкция ездового собаководства и разведение ездовых собак». П. А. Петряеву принадлежат главы: «Основы работы ездовых собак» и «Кормление ездовых собак»; кроме того, им проведена научная редакция всей книги. Полковник В. Г. Голубев, непосредственно принимавший участие в руководстве подготовкой и боевой работой частей ездового собаководства Красной Армии на фронтах Отечественной войны, написал главы: «Ездовые собаки на. войне» н «Подготовка ездовых собак». А. И. Минееву, просмотревшему работу в рукописи в давшему ряд ценных указаний, авторы приносят благодарность.

Собака — древнейшее из домашних животных. На Крайнем Севере в течение многих веков собака была единственным домашним животным и использовалась как охотничье и транспортное животное. Домашний северный олень появился значительно позже, когда материальная культура народностей Крайнего Севера, основанная на применении собаки как транспортного животного, стояла уже на определенной ступени развития. Конструкция северо-восточных собачьих нарт по сравнению с конструкцией оленьих нарт и кругополярное распространение ездового собаководства указывают на древность его даже по сравнению с северным оленеводством.

Северо-восточная собачья нарта с ее мягкими креплениями без единого кусочка железа возникла, как считает большинство исследователей истории материальной культуры Крайнего Севера, еще в эпоху неолита.

Древним центром возникновения ездового собаководства было побережье северо-восточной Азии (ныне районы Камчатской области, Чукотского национального округа и Якутской АССР) и северо-западной Америки. Из этих районов культура ездового собаководства постепенно распространилась в широтном направлении по всей полярной области. При этом народности Камчатки, Чукотки и Якутии значительно усовершенствовали технику ездового собаководства по сравнению с ездовым собаководством народностей Северной Америки, застывшим на более древних, примитивных стадиях.

Ездовое собаководство — самобытное достижение культуры народностей Севера, созданное ими в борьбе с суровой арктической природой, в процессе проникновения из таежных районов в тундровые и на арктическое побережье. Огромная протяженность пространств Крайнего Севера, малочисленность и разбросанность населения, зависимость успеха промыслов зверя и рыбы, а следовательно, самого существования человека от возможности преодоления этих пространств, покрытых снегом и льдом, сделали ездовое собаководство — единственный транспорт — основным средством, которое решало возможность существования населения.

В тундрах арктической зоны иметь возможность двигаться — это значит иметь возможность существовать. Кто лишен возможности двигаться, тот обречен на смерть. Человек со своим хозяйством и культурой не мог бы так давно и так далеко проникнуть на север и там существовать без использования собаки как транспортного животного. И по сие время для многих районов Крайнего Севера с малой плотностью населения и сохранившейся кормовой базой собака осталась единственным домашним животным, а ездовые собаки — единственным видом местного сухопутного транспорта.

Неудивительно поэтому, что в мифологии и фольклоре северных народностей собака имеет большое значение, являясь в ряде случаев священным животным; а в быту она расценивалась и расценивается весьма высоко и нередко приравнивалась к ценности человеческой жизни. Многовековое проникновение на Север южной цивилизации во многих районах до сих пор не поколебало такого отношения к собаке. Очень характерен в этом отношении бытовой уклад северо-американских эскимосов, описанный в 1921 г. Расмуссеном. Отмечая наличие огнестрельного оружия, биноклей, консервов, даже патефонов и других предметов «жестяночно-эмалированной культуры» — результат торговой деятельности Гудзоновской компании, Расмуссен указывает целый ряд черт древней примитивности хозяйства и культуры эскимосов. В частности, описывая сохранившийся обычай покупки бездетными семьями детей, он пишет: «Родился-то он вторым из сыновей-близнецов некоего Нагсука-Рога, и приемная мать отдала за него отцу свою собаку и сковородку. В сущности, это была чересчур дорогая плата за худое, как скелет, крохотное существо, и Нелюдимка не переставала сокрушаться о том, что Рог обманул ее, оставив себе того из близнецов, который был пожирнее». «Он давно остался бы одиноким, так как его первая жена умерла много лет назад, но он женился на своей приемной дочери и выменял себе ребенка на одну из своих собак».



Значение собачьего транспорта в хозяйстве и экономике районов Крайнего Севера сохранилось до нашего времени и бесспорно сохранится и дальше.

Общее количество ездовых собак в районах Крайнего Севера, по данным приполярной переписи 1926/27 г., весьма неполным, исчислялось в 54483 головы. Это поголовье в последующие годы колебалось, но отнюдь не снизилось, а, наоборот, безусловно возросло. Так, на 1 января 1938 г. только по одной Камчатской области количество ездовых собак исчислялось в 50000 голов, что совершенно не удовлетворяло потребностей выросшего хозяйства, и контрольные цифры развития народного хозяйства области предусматривали значительное увеличение поголовья.

Удельный вес ездового собаководства в районах Крайнего Севера может быть иллюстрирован следующим примером.

В 1934 г. в Усть-Янском районе Якутской АССР на одного человека приходилось: оленей — 1,8; лошадей — 0,025; коров — 0,13; собак — 0,5. Если же учесть, что оленеводство сосредоточено в южных наслегах района, а ездовое собаководство в северных, где содержание оленя из-за отсутствия зимних кормов невозможно, то значение ездового собаководства для хозяйства района будет ясно.

Ездовое собаководство распространено у нас в бассейне нижнего течения Амура, на Сахалине, побережье Охотского моря, Камчатке, по всему побережью Берингова моря, на Чукотском полуострове, по всему побережью Якутии, в низовьях Енисея и Таза. Это основные районы ездового собаководства. Далее на запад ездовая собака в значительной степени заменяется домашним северным оленем, зимние пастбища которого здесь выходят к самому морю. Важнейшими районами ездового собаководства на западе являются Новая Земля, Вайгач и отчасти низовья Оби.

Олений транспорт, основа жизни северотаежных, лесотундровых и тундровых районов, по мере приближения к полярной зоне и исчезновения оленьих ягельных пастбищ, без которых невозможно зимнее содержание оленей, заменяется единственно тут возможным собачьим транспортом. Ездовое собаководство сохранилось также и значительно южнее, по бассейнам рек, где его не смог вытеснить олений транспорт. Это объясняется тем, что, с одной стороны, покрытые ровным льдом пространства рек, удобнейшие зимние пути Севера, также лишены ягеля, а движение по льду для оленя очень затруднено — ноги оленя скользят, и он падает (рис. 2); а с другой стороны, собаки легко и быстро передвигаются по льду, и вблизи рек для собачьего транспорта обеспечена хорошая кормовая база — рыба. На границе распространения этих двух видов тундрового транспорта они сплошь и рядом существуют бок-о-бок, дополняя друг друга.

Таким образом, олений транспорт, имея те же недостатки, которые характерны для ездового собаководства (относительно малая грузоподъемность и сезонный характер), не может работать на льду, уступает собачьему транспорту в скорости и выносливости и имеет главную характерную особенность: он может существовать только при наличии естественных кормовых угодий. Его лимитируют имеющие ограниченное распространение и медленно возобновляющиеся зимние ягельные пастбища. Ценное свойство домашнего северного оленя — питаться за счет подножного корма — одновременно не дает возможности применять его зимой вне наличия ягеля. Именно поэтому невозможна замена собачьего транспорта оленьим в районах полярной зоны и в Арктике, где отсутствуют ягельные пастбища и значительная часть транспортных путей проходит по морскому и речному льду.



Попытки заменить в районах полярного побережья и Крайнего Севера собачий транспорт конным оказались неудачными и бесперспективными. Глубокие снега, мягкие болотистые и вязкие грунты, отсутствие дорог делают применение лошади зимой в санях и летом под вьюком невозможным, кроме как в пределах поселка или близ него, да и то очень ограниченное время. Рабочий сезон лошади на Камчатке при очень небольшом радиусе действия исчисляется в 4 месяца, а собаки 7—8 месяцев. В южных же частях Усть-Янского района рабочий сезон лошади не превышает 2 месяцев.

Заготовка сена в районах полярной зоны невозможна, заготовка и доставка сена из более южных лесотундровых районов сложна и вместе с необходимостью завоза концентратов сильно удорожает стоимость перевозок и делает содержание лошадей нерентабельным.

Содержание лошадей только на подножном корму и сене, как это, например, имеет место в Верхоянском и южной части Усть-Янского района, резко снижает тягловую силу лошадей и рентабельность конного транспорта. Даже в этих районах, где лошадей все же содержат, из-за огромных расстояний между населенными пунктами и глубоких снегов сообщение на лошадях невозможно. А в более северных районах неоднократно приходилось наблюдать, как вывозили в поселок застрявших в снегу на дороге лошадей на собаках, завалив лошадей на нарты.

В свое время было сделано несколько опытов (в том числе известным Санниковым) использования лошадей для грузоперебросок и работы на Якутском побережье и Новосибирских островах. Все они окончились неудачей.

Использование лошадей на подсобных работах в некоторых полярных поселках не дает никакого основания говорить хотя бы о частичной замене ездовой собаки в зоне арктического побережья лошадью.

Прирожденные скотоводы, якуты уже давно продвинули лошадь на север дальше чем кто-либо, до северной границы лесотундры. Но, несмотря на весь их опыт, закаленность и примитивность якутской лошади, применить конный транспорт в арктической тундре оказалось невозможным.

Опыта применения лошадей в полярных экспедициях мы коснемся ниже.

Речное сообщение, появление вездеходов, авиасвязь, развившиеся в период освоения Крайнего Севера за годы сталинских пятилеток, не вытеснили собачьего транспорта. Ездовое собаководство не отмерло с появлением в тундре мотора, как многие ошибочно думали. Наоборот, увеличение грузопотока, пассажирского движения, исследовательских работ, освоение глубинных территорий, появление вездеходов, самолетов потребовали увеличения собачьего транспорта, усиления его работы. Работа любого вида механизированного транспорта в условиях огромных неосвоенных пространств Крайнего Севера требует в больших размерах местного обслуживающего транспорта — ездовых собак. Достаточно сказать, что работа самолетов по спасению челюскинцев в 1934 г. потребовала напряженной работы собачьего транспорта всей Чукотки, перевозившего бензин, продовольствие, оказывавшего помощь при вынужденных посадках и т. д. Ляпидевский в своих воспоминаниях указывает: «Чукотку я больше изъездил на собачьих упряжках, чем налетал на своем АНТ».

Огромный автопарк, обслуживающий авиасвязь, заменяют на Крайнем Севере ездовые собаки.

Как средство местной почтовой связи, в районах арктического побережья собачий транспорт полностью сохранил и сохранит свое значение, дополняя самолет, связавший Крайний Север со всей страной. От поселка к поселку, от стойбища к стойбищу, в далекие колхозы и промысловые становища в любую погоду, полярной ночью идут собачьи упряжки, доставляя газеты, книги и письма.

В 1934 г. на Камчатке собачий транспорт обслуживал почтовую связь между 100 селениями, 3 совхозами и 30 оседлыми колхозами. Протяженность почтовых трактов, обслуживаемых собачьими упряжками, исчисляется тысячами километров. Только на одной Камчатке работают сейчас по доставке почты около 1200 собак (более 100 упряжек), на Сахалине — более 1000 собак и т. д.

Помимо грузоперебросок, пассажирского движения и почтовой связи, собачий транспорт в районах арктического побережья имеет решающее значение для обслуживания промыслов, составляющих основу хозяйства местного населения.

Песцовые пасти (ловушки) раскинуты на тысячи километров по побережью, и их объезд немыслим без ездовых собак. От наличия собак зависит размах и успех промысла — охват угодий пастями и частота их осмотра. Вывоз продукции зимнего промысла морского зверя, вывоз и переброска продукции рыболовства, подвоз топлива и другие хозяйственные работы выполняются на ездовых собаках. Промыслово-хозяйственное освоение и существование постоянного населения на полярных островах (Новая Земля, Новосибирские острова, остров Врангеля и др.) невозможны без ездовых собак.

Материальный уровень населения районов арктического побережья находится в прямой зависимости от обеспеченности собаками. Это хорошо видно из приведенных в табл. 1 данных П. Е. Терлецкого (1938 г.) для Чукотки.

Из 676 обследованных П. Е. Терлецким хозяйств Чукотского национального округа только немногие оказались не имеющими собак, 242 хозяйства (35%) имели от 5 до 8 собак и 232 хозяйства (34%) 9 и больше собак.

Указание некоторых работников Севера, что «в каждой щепотке чая и табаку, которые употребляют жители Крайнего Севера, вложена доля собачьей силы», очень метко передает значение ездового собаководства для этих районов. Следует признать правильность вывода ряда исследователей хозяйства Севера (Сергеев, Терлецкий и др.), указывавших, что собачий транспорт, даже в его современном состоянии, совершенно незаменим, а при проведении ряда реконструктивных мероприятий будет вполне целесообразным и дешевым видом транспорта и в будущем.

Развитие и улучшение ездового собаководства — одно из важных условий развития хозяйства этих районов.

Опыт Аляски и ряда районов Канады показывает, что развитие водного транспорта, авиасвязи, грунтовых дорог и даже наличие железной дороги не вытесняет из хозяйства этих районов собачьего транспорта, дополняющего эти современные технические средства передвижения. Еще в большей степени все сказанное о значении ездового собаководства относится к экспедиционно-исследовательской работе в Арктике и работе полярных станций, опоясывающих все наше полярное побережье.

Изучая историю и технику исследовательских экспедиций в Арктику и Антарктику за последние два века, легко убедиться, что успех очень многих экспедиций был результатом широкого и умелого применения ездовых собак как главного средства передвижения на суше и по льду. И наоборот, неудача и даже гибель ряда экспедиций была следствием пренебрежения этим испытанным полярным транспортом.

Работы Великой северной экспедиции в начале XVIII столетия, этой величайшей из географических экспедиций в мире, в значительной степени опирались на собачий транспорт. Стерлегов, Челюскин, Прончищев, братья Лаптевы, Овцын и другие деятели этой экспедиции, впервые положившие на карту северные берега нашего материка, широко использовали ездовых собак как для вспомогательных работ, так и для выполнения основной задачи — описи берегов. Многие сотни километров, в том числе и самая северная оконечность Евразии — мыс Челюскина, были описаны во время санных экспедиций на собаках. И последующие экспедиции Геденштрома, Акжу, Врангеля и др. опирались в своих работах на собачий транспорт. Экспедиция Врангеля, пытавшаяся достигнуть по льду острова, получившего впоследствии его имя, опиралась на транспорт в несколько сот голов ездовых собак.

Нансен, подготовляя свою знаменитую экспедицию на «Фраме», учел богатейший успешный опыт русских полярных экспедиций, а также печальный конец экспедиций Франклина, Де-Лонга и др. и обеспечил себя высококачественными ездовыми собаками из низовьев Оби и Енисея. По его просьбе, наш известный полярный исследователь Э. В. Толль закупил 35 голов на месте и заблаговременно доставил их на Югорский Шар, где они и поступили на борт «Фрама» в июле 1893 г. Общеизвестно, что тщательно продуманная и организованная техника применения ездовых собак обеспечила успех беспримерного похода Нансена с борта «Фрама» на Север по пловучим льдам и обратно. Нансен впоследствии горячо благодарил Толля за этих собак.

Следует отметить, что и Толль, а потом и Амундсен всегда считали необходимым обеспечить свои экспедиции настоящими ездовыми собаками, не останавливаясь перед заготовкой их в далеких районах ездового собаководства и доставкой кружным путем на запад в порты отправления. Так, Э. В. Толль доставил для своей экспедиции на «Заре» в 1900 г. в Александровск на Мурмане из Якутии 60 ездовых собак. Эти факты должны быть поучительны для некоторых работников, снаряжающих современные экспедиции и заготовляющих собак во избежание хлопот в окрестностях Ленинграда и Архангельска. Да и в наше время опытные полярники обеспечивали себя настоящими ездовыми собаками. Большие исследовательские экспедиции во время первой зимовки на Северной Земле в 1931 г., осуществленные Ушаковым и Урванцевым, были возможны только благодаря наличию ездовых собак, завезенных с Дальнего Востока.

Вопрос обеспечения собак концентрированным кормом также не был упущен Толлем. На борту «Зари» было около 3000 килограммов сушеной рыбы для собак. В 1886 г. начал свои полярные экспедиции, стремясь достигнуть Северного полюса, Пири. За время своей двадцатилетней работы в Арктике, окончившейся достижением 6 апреля 1909 г. Северного полюса, Пири всю свою работу строил на использовании ездовых собак, усовершенствовав технику их применения на полярных льдах.

Из многочисленных полярных экспедиций конца прошлого и начала нынешнего столетия, использовавших ездовых собак как основное средство передвижения, можно указать итальянскую экспедицию на «Stеlla Рolаге» (1889–1890 гг.) к Северному полюсу, имевшую более 100 ездовых собак, закупленных в Западной Сибири. Пользуясь собаками, один из участников этой экспедиции, лейтенант Каньи, достиг по льду рекордной тогда широты — 86°31´ N.

Американская экспедиция Болдуина (1901–1902 гг.), организованная также с целью достигнуть Северного полюса с Земли Франца-Иосифа, имела в своем распоряжении более 400 ездовых собак.

Особо следует остановиться на осуществленном на собаках походе Амундсена к Южному полюсу в 1911 г., из Китовой бухты на Ледяном барьере. Этот поход, вообще представляющий образец организации и проведения стремительного полярного марша в исключительно тяжелых условиях горной области Антарктики, покрытой вековым снегом и льдами, был весь с начала до конца рассчитан на применение ездовых собак. Все было основано на преимуществе в умелых, опытных руках этого исконного полярного транспорта перед всеми другими видами транспорта, как гужевого, так и моторного. Расчет Амундсена оправдался и привел его к блестящему успеху.

Всего в распоряжении Амундсена было более 100 хорошо подобранных ездовых собак. Из них непосредственно в походе на полюс участвовало 52 собаки, из которых вернулись обратно в бухту Китовую только 11. Остальные были забиты в пути на корм собакам и для питания людей.



Этот прием, введенный Нансеном во время его похода к Северному полюсу и применявшийся затем рядом других исследователей, был рассчитан и осуществлен Амундсеном с предельной точностью. Постепенный забой на мясо худших собак по мере продвижения вперед к цели и назад к исходной базе дает возможность намного повысить полезную грузоподъемность нарт при выходе, сохранить пишу для людей и корм для собак на последний, решающий этап. Использование свежего мяса также было важным элементом успеха этих полярных походов.

Характерной особенностью этого похода, интересующей нас с точки зрения организации работы собачьего транспорта в экспедициях, была заблаговременная подготовка на первоначальном этапе пути ряда складов с запасом продовольствия и корма для собак. Такие же склады организовывались и на дальнейшем пути уже во время движения к самому полюсу для облегчения пути вперед и обеспечения движения назад. Применение хороших тренированных ездовых собак позволило передвигаться с большой скоростью; на ровном льду Ледяного барьера люди ехали на лыжах, прицепившись к нартам, что сохраняло силы и людей и собак. Весь путь туда и обратно составил около 3 000 километров; с остановками и пребыванием на полюсе он занял 99 суток. Дневные переходы колебались от 25 до 40 километров в день. Хотя путь шел по суше, но дорога, кроме участка на Ледяном барьере, была тяжелой. Рассчитывать на пополнение продовольственных запасов в пути охотой было нельзя, так как животная жизнь на Антарктическом материке отсутствует.

Одновременно с Амундсеном, с другой стороны, к Южному полюсу шла английская экспедиция Скотта, погибшая на обратном пути. Основная причина гибели Скотта и успеха Амундсена, бесспорно, лежала, как правильно указал сам Амундсен, в выборе средств передвижения, в отказе Скотта от использования ездовых собак. Скотт в свой поход взял как вспомогательные средства 2 моторных саней, 10 пони и 2 собачьи упряжки, хотя их было у него больше. Моторные сани, несовершенной конструкции того времени, оказались совсем непригодными, пони также не оправдали себя. А собак, хотя они и работали очень хорошо, Скотт с пол дороги отослал обратно, и на дальнейшем пути сани с грузом люди тащили на себе. Трагическая судьба Скотта и его спутников общеизвестна.

Небезынтересно отметить, что когда Амундсен, по возвращении с Южного полюса, в своей речи на одном банкете в Лондоне указал на эти причины своего успеха и неудачи Скотта, лорд Керзон, получивший впоследствии известность своими выступлениями против Советского Союза, отражая шовинистические настроения английского общества, задетого успехом норвежской экспедиции и неудачей Скотта, в ответной речи пытался оскорбить Амундсена, предложив тост в честь собак Амундсена.

Мы уже указывали, что ездовые собаки играли важную роль во всех работах Толля и экспедициях по его розыску. Нельзя не привести выдержку из дневника Коломийцева, участника экспедиции на «Заре»: «Убавляя свою провизию до минимума, я не решался обидеть собак, так как в них ведь весь наш успех... Словом, мы заботились о собаках больше, чем о себе. За это собаки и сослужили нам службу».

Нельзя не отметить также многочисленные экспедиции датского полярного исследователя Расмуссена, так называемые экспедиции Туле, основанные в основном на применении техники собачьих упряжек. Транспорт первой экспедиции Туле, в 1912–1913 гг., на север Гренландии состоял из 53 собак. Вторая экспедиция Туле, в 1919 г., в те же районы, в качестве транспорта имела 72 собаки — 6 упряжек; в состав вспомогательных партий входило 282 собаки — 21 упряжка.

Особый интерес представляет пятая экспедиция Туле, во время которой Расмуссен с марта 1923 г. по май 1924 г. прошел на собаках вдоль арктического побережья Америки расстояние в 18000 километров от Датского острова в Гудзоновом заливе до мыса Барроу и далее до Нома на Аляске.

В своей замечательной книге «Великий санный путь», посвященной этому путешествию, он пишет: «Медленно пробивались мы вперед непроложенными путями и всюду пополняли свои знания... И я от всего сердца возблагодарил судьбу, позволившую мне родиться, когда полярные экспедиции на санях с собачьей упряжкой еще не считаются отжившими свой век... Я вновь отчетливо увидел перед собой узкий след санных полозьев на белом снегу. И меня охватывает горячее чувство благодарности нашим терпеливым, неприхотливым собакам». Попытки частичной замены собак в полярных экспедициях лошадьми были неоднократны. Английские и американские экспедиции на Землю Франца-Иосифа и в Антарктику брали с собой исландских пони и другие, более закаленные породы мелких северных лошадей. Но все эти опыты кончались неудачей. Лошади не выдерживали суровых условий и гибли от разных причин. Передвижение на них в торосах, на неровном льду, по глубокому снегу, через трещины и пр. оказалось невозможным. Весь корм нужно было завозить и всегда возить с собой, а при недостаче корма лошади сразу выходили из строя.

Современная эпоха исследования Арктики характеризуется высокой технической оснащенностью, развитием стационарной работы и хозяйственным освоением Арктики. В водах Арктики появился мощный советский ледокольный-флот, Северный морской путь, мечта путешественников многих веков, сделался регулярно действующей морской магистралью, побережье покрылось сетью полярных станций. Самолет стал обычным гостем арктических просторов. Радио покорило ледяные пространства. На необитаемых прежде полярных островах — Новой Земле, Диксона, Новосибирских, Врангеля и др. — появилось постоянное промысловое население, открылись промыслы, началась разработка горных богатств Арктики.

Появился и новый сухопутный арктический транспорт — вездеход. Но роль и значение ездовой собаки в деле изучения и освоения Арктики попрежнему остались весьма значительными. Практика применения для экспедиционных работ в Арктике вездеходов показала, что экспедиция, положившаяся только на вездеход, обречена на неудачу. Наоборот, комбинированная работа вездехода и собачьих упряжек дает наибольший эффект. В этом отношении показателен опыт Восточнотаймырской экспедиции Гидрографического управления Главсевморпути 1940–1941 гг., имевшей в своем распоряжении 2 вездехода и собак. Правда, собаки, которых получила экспедиция при своей отправке, в большинстве оказались непригодными и только в ходе работ были частично заменены более соответствующими; в результате нагрузка на одну собаку была много ниже обычной — не превышала 25 килограммов. Тип нарт также не соответствовал условиям работы (об этом см. в следующих главах). Тем более ценны указания на ту работу, которую выполняли собаки.

Начальник этой экспедиции А. И. Косой пишет: «Ждать, дальше возвращения было уже невозможно. 2 ноября мы отправили на розыски две собачьи упряжки». Речь идет об ушедшей на вездеходе геодезической партии. И дальше: «Решили отправиться на поиски на втором экспедиционном вездеходе... на случай аварии взяли с собой наиболее сильную упряжку из 12 собак». На обратном пути и второй вездеход потерпел аварию. «Пришлось и нам возвращаться домой пешком, оставив второй вездеход на полярную ночь в тундре. Вот когда пригодились взятые с собой собаки».

Из опыта всей своей работы А. И. Косой делает правильный вывод: «Идеально снаряженной окажется именно та экспедиция, которая будет иметь и механическую тягловую силу и собак. Вопрос может ставиться только в одной плоскости: какие виды механического транспорта, какие собаки (а также какой корм) наиболее удобны для работы в Арктике». Последняя грандиозная экспедиция Бэрда в Антарктику, оснащенная всеми видами лучшей современной техники, располагала также и большим количеством собачьих упряжек, выполнивших большую работу.

Применение вездеходов не всегда возможно, громоздко, требует базы для ремонта, водителей и т. д. Для исследовательской работы большинства полярных станций и экспедиций с небольшим личным составом и для хозяйственно-промысловой деятельности станций собачьи упряжки остаются главным транспортом. Гидрографические, геологические, биологические и другие исследовательские работы на полярных станциях невозможны без ездовых собак, не говоря уже о промысле зверя. Заготовка плавника, игравшая всегда видную роль в обеспечении зимовок топливом и материалом для различного строительства, также невозможна без собак. Можно указать, что в 1934–1935 годах на полярных станциях на собаках было заготовлено более 1500 кубических метров дров.

Полярная зимовка сейчас не мыслится без упряжки собак. Однако почему-то за последние годы вопрос ездового собаководства оказался в пренебрежении. Поголовье собак сократилось. Вопросам реконструкции ездового собаководства, обеспечения воспроизводства и улучшения поголовья, рационализации техники применения до сих пор еще не уделено надлежащего внимания организациями, работающими на Севере.

Сталинский план восстановления и дальнейшего развития народного хозяйства нашей родины ставит во всю ширь задачи дальнейшего изучения и освоения Северного морского пути и прилегающих районов нашего арктического побережья. В большой работе, разворачивающейся на Крайнем Севере, наряду с новейшей техникой безусловно займет свое место и старый, испытаннный друг и помощник полярника — исследователя и промышленника — ездовая собака.